Сказка о Снежной Королеве - Страница 23

— Вопрос в одном: чего ты хочешь от жизни?

— Очень многого, — быстро ответил Рома.

— Да? Не очень-то похоже.

— Почему?

— Ну, к своей личной жизни, например, у тебя минимум претензий, — сказала Анжелика.

Рома доверительно положил свою ладонь на ее колено, сдвинул вбок мягкий драп длинного пальто. Фотоальбом соскользнул на сиденье, раскрылся криво.

— Если бы у меня не было к ней претензий, я бы не познакомился с тобой, — возразил он.

— Рома, вопрос в одном, — Анжелика осторожно постучала указательным пальцем по его напряженной руке. — Ты хочешь быть продавцом в автомагазине, как эти твои якобы друзья? Ты хочешь быть мальчиком на побегушках, который выполняет поручения шефа и втихую от него что-то там делает для себя на компьютере?

— Но это не так! — воскликнул Рома.

— Не обманывай себя, — сказала Анжелика. — Ты хочешь быть консультантом на две штуки рублей в месяц, который зарабатывает тем, что таскает запчасти из своей фирмы и навар от продажи берет себе?

— Подожди, но это же не так! — сказал Рома с некоторым отчаянием в голосе.

— Может быть, я утрирую, — сжалилась Анжелика. — Но я недалека от истины, ведь так?

Она видела внутреннюю борьбу в его глазах. Он прекрасно знал, что она права. В своих мечтах он был чем-то другим, высоким и далеким, с легкостью делающим деньги на какой-то ерунде. Лишь в мечтах, или Анжелика не понимала чего-то.

— Ну, может быть, — отступил Рома.

— Отчасти.

— Так вот, — Анжелика протащила перед внутренним взором цепочку знакомых ей Роминых друзей.

— У Бориса, и у Гошки, и у многих других, с кем ты общаешься, нет претензий к жизни. Их устраивает их сегодняшнее положение. Они ничего больше не хотят от судьбы. Если ты такой, как они — ради Бога.

— Я всегда считал, что отличаюсь от них, — с достоинством сказал Рома. Все, что она говорила ему, бросая, как упрек, в лицо, все было правдой. Магазинчик запчастей, в котором работал Рома, его торопливые поездки по городу с коробками товара в поисках двух процентов прибыли — она видела все это.

— Понимаешь, Рома, я привыкла общаться с другими людьми, — сказала Анжелика.

— Ну да, я понимаю, — хмуро кивнул Рома. — Друзья твоего мужа… Куда мне до них. Какая у твоего мужа машина?

— Сейчас? «Линкольн Таункар» и «Мерседес».

— Какой «Мерседес»? — настаивал он.

— Шестисотый, черт возьми! — с вызовом ответила Анжелика. Информация про «Линкольн» как-то проскочила мимо Роминых ушей, или он просто не знал, о какой машине идет речь

.— Мне еще далеко до него, — сказал Рома. — Но я добьюсь того, чего хочу. Ты можешь мне не верить…Далеко. Ему было далеко даже не в том, не в денежном смысле. Анжелика вздохнула. Ему недоставало Сашкиной легкости. Чутье подсказывало Анжелике, что Рома на всю жизнь останется «разнорабочим» мелким предпринимателем, а чутье ее никогда не обманывало. Да, он старается, он хочет выглядеть богатым, обеспеченным, он готов зубами по-волчьи рвать все вокруг себя…

— Может быть, я в чем-то ошибаюсь, — сказала Анжелика осторожно, — но мне показалось, что ты многого хочешь в жизни. Может быть, я ошиблась в тебе.

— Ты права, — Рома выдержал паузу и вдруг сообщил негромко, со значением:

— Я хочу стать президентом.

— Президентом чего? — не поняла Анжелика.

— России, — пояснил Рома серьезно.

Резануло по ушам. Резануло своей фальшью, мерзким, неприличным дежавю.

— Черт возьми, — выругалась Анжелика. — Твою мать!

— Что ты ругаешься? — обиделся Рома.

— У меня такое ощущение, — сказала она как можно грубее, — что все окружающие меня мужики просто помешались. Смешно, но это была Сашина мечта. Он еще в двадцать четыре баллотировался в Думу. Не прошел, конечно. Занялся инвестициями, бизнес сжирал все время. Оказалось, бизнес был лишь фундаментом для будущих политических интриг. В феврале Саша сообщил Анжелике, гордо надувая щеки, что вновь выдвинет свою кандидатуру на ближайших выборах. В апреле его избрали генеральным в Северореченске. Оттуда он вернулся лишь в мае. Побыл дома недельку и уехал вновь. Похудел, осунулся, глаза блестели, когда говорил о своих планах. Привез кучу серых местечковых газет со своими портретами. Через две недели после его отъезда в дверь их с Анжеликой квартиры позвонила высокая худенькая блондинка лет восемнадцати, красивая, эффектная, но неисправимо провинциальная. Окая и гэкая, она поинтересовалась, когда Анжелика собирается разводиться с Сашей: «Я так люблю его! Он сказал, вы давно не живете вместе. А это его ботинки? А это ваша общая квартира?» Через пару дней после своего визита в Питер блондинка исчезла из Сашиной жизни, но даже если бы он сказал, что она исчезла из этой Вселенной, исправлять что-либо было поздно. «Хватит», — сказала Анжелика.

Хватит. Пусть он становится президентом. Мессией. Папой Рим-ским. Кем угодно. С нее — хватит. Сейчас она грустно смотрела на Рому, не веря собственным ушам. Этот коренастенький милый парнишка с жутким шрамом на подбородке и руками землекопа? Вряд ли. Очень вряд ли.

Рома и в бассейне продолжал развивать начатую тему. Не давала она ему покоя. Он умно подплывал к бортику, у которого отдыхала Анжелика, веер холодных брызг накрывал ее с головой.

— А я вот уверен, что я стану президентом, а не твой Саша. У меня еще все впереди. Сколько лет твоему Саше?

— Тридцать, — недоумевая, ответила Анжелика.

— Сколько? — Рома побледнел даже, и его плечевые мышцы напряглись. — Я думал, сорок. К сорока.