Сказка о Снежной Королеве - Страница 24

— Тридцать ровно, — сказала Анжелика. Она все поняла. Она увидела, как меняется Ромино лицо. Похоже, он представлял Анжеликиного мужа толстым и лысым. Пожилым и богатым. То, что обладатель «шестисотого» может быть почти его ровесником, Роме в голову не приходило. Что ж, сегодня они оба узнали какую-то правду о семейной жизни друг друга.

— Тогда он многого добился, — бесцветно сказал Рома.

Анжелика пожала плечами, развернулась и поплыла к противоположному бортику; Рома обогнал ее посредине пути и ждал, пока она подплывет.

— А из Питера он уехал из-за тебя?

— Его выбрали генеральным директором одного завода в Северореченске, — ответила Анжелика коротко. — Есть такой город, знаешь? Туда-то он и поехал.

— Зачем? — тупо спросил Рома.

— Он баллотируется в Думу по Северореченскому округу. Думаешь, в Питере мало идиотов, которые рвутся к власти? А в Северореченске он один такой.

— Почему один? — Потому что с той поры, как его избрали директором в апреле, он выдал людям зарплату за два года. Понятно? Резко взмахнув руками, она поплыла назад; на этот раз Рома держался рядом.

— И все равно, вот увидишь, я буду президентом, а не твой Саша. Если ты останешься с ним, я все равно стану президентом. Анжелика недоуменно покосилась на своего возбужденного собеседника. Он что-то хотел доказать ей. Прямо сейчас. Прямо сейчас Анжелике хотелось просто поплавать. Она нарочно приотстала, плыла медленно, наслаждаясь упругим сопротивлением водяной толщи, чтобы не сталкиваться с Ромой у края бассейна. Он терпеливо ждал.

— А почему ты считаешь, что моя жена безнадежна? — Рома, не смеши меня, — сказала Анжелика недовольно.

— Если ты хочешь стать президентом, тебе нужна совсем другая жена. Ты видел президентских жен?

— Ну, можно же нанять человеку стилиста, научить ее двигаться, говорить… Ты же сама сказала, что Саша многому тебя научил…У Анжелики кровь закипела в жилах. Он еще сравнивает ее со своим маленьким убожищем? Может быть, он и разницы-то не видит?

— Рома, для того, чтобы лепить, нужен материал, — ответила она зло. — Там лепить — не из чего. Прилагая почти нечеловеческие усилия, Анжелика оторвалась от своего преследователя, и Роман догнал ее только у бортика.

— Почему? — тяжело дыша, спросил он.

Анжелика долго молчала, переводя дыхание, стряхивая блестящие капли с плеч.

— Нельзя лепить из пустоты. У нее пусто внутри. Там нет огня. Там ничего нет. Ноль!

— Ну, она начала сейчас учиться, — неуверенно сказал Рома. — Может быть, что-то изменится.

«Он сам напросился», — задавила в себе остатки жалости Анжелика.

— Да загляни ей в глаза! Там только страх — и больше ничего! Ты сам-то веришь тому, что говоришь?

Анжелика увидела, как медленно гаснут Ромины глаза, как никнут плечи.

— Если честно, то нет, — тихо ответил он.

* * *

Ромкин сейф теперь как магнитом притягивал Катю. Почти каждый день она улучала минутку, чтобы открыть тайник и окинуть быстрым взором сложенные стопкой бумажки — не появилось ли чего новенького. День за днем все оставалось без изменений, пока, наконец, выдвинув привычным движением ящик, Катя не вздрогнула от неожиданности: прямо на нее с фотографии смотрела безумно красивая женщина. Руки у Кати дрожали, когда она вынимала глянцевый лист, а под ним был еще один, и еще. На первый взгляд, на снимках были запечатлены три разных человека, но стоило Кате чуть приглядеться — и она поняла, что это одно и то же лицо. Катя бессмысленно перебирала фотографии, перекладывала их со стола в ящик и обратно, не в силах оправиться от шока. Прошло, наверно, минут пятнадцать, прежде чем она смогла трезво оценить снимки. На том, который она увидела первым, прекрасная незнакомка с темными, гладко зачесанными назад волосами была снята в мехах и золотом колье, на полных губах играла надменная улыбка, и чуть раскосые зеленые глаза были вызывающе прищурены. На втором снимке роскошные волосы девушки были распущены, подсвечены сзади цветными лампами, и она придерживала их небрежным движением вскинутых рук, приподнимая, взлохмачивая. Длинная черная майка оставляла целиком открытыми голые ноги — бесконечные ноги фотомодели. Вульгарно накрашенные глаза и губы делали героиню снимка абсолютно непохожей на ту, первую. Последняя фотография представляла собой ту же самую красотку, только в обличии девочки-подростка. Лицо без тени косметики, смешная прическа, приоткрытый пухлый рот, наивный взгляд… Анжелика-Аня (а Катя не сомневалась, что это была она) стояла на коленях перед деревянным мольбертом, в коротенькой расклешенной юбочке, в разноцветной жилетке, оставлявшей открытым живот, и пальцы босых ног смешно топорщились, как у Шурки, когда он спал. Снимки были сделаны явно фотографом-профессионалом, героиня их как будто сошла с обложки модного журнала, и была она (хамелеон!) везде разной, но везде удручающе красивой, и тайное удовольствие от собственной власти над мужиками таилось в уголках губ. Это был крах, крах для Кати. Даже в самых страшных снах не могла она предположить, что ее соперница ТАК красива.

Катя вновь и вновь перебирала фото, пытаясь найти хоть какие-то изъяны в облике этой «психологини». Напрасно. Возможно, фотограф постарался, возможно, визажист… Казалось невероятным, что вот эта кукла — не знаменитая фотомодель, а какой-то там заумный психолог (если Ромка не врет), казалось невозможным, что это безупречное чудо могло заинтересоваться Катиным мужем. «У нее пустые глаза, — отметила Катя (нужно же было найти хоть какой-то минус!), — пустые, холодные и зеленые, как у кошки. Пустые глаза и злой излом губ. Она…» Сама не понимая, что делает, Катя вытащила альбом с летними фотографиями и, содрогаясь от собственного кощунства, к каждой Анжелико-Аниной фотографии приложила фотографию мужа. Нет, это было абсолютно нереально — они не смотрелись вместе. Просто люди из разных миров. С разных планет. Ничего общего. Вот она, Катя, она так уютно и по-домашнему глядится рядом с мужем, они так подходят друг другу… А эта — чужая…Чужая и блестящая. Катя вдруг почувствовала бешеную зависть к этой женщине, к ее красоте. За что? За что и почему? Холодная, надменная Снежная Королева — почему она так красива?